Интегра в стране чудес.

Source: "Алиса в стране чудес" Льюиса Кэрролла (за что ему огромная благодарность).

Глава I. В погоне за

Сигара, догорев до основания, сильно обожгла Интегре пальцы, отчего та тотчас проснулась. Солнце, расплываясь в июльском мареве, неотступно входило в
зенит и так припекало, что нагревшиеся волосы девушки обжигали ей лицо и грудь. На небе не было ни облачка. Ветер, мерно шелестевший ярко-зелёной листвой,
был так слаб, что не чувствовался даже на коже нежного девичьего личика.
Интегра из последних сил протянула руку и нащупала погнувшиеся, но чудом оставшиеся в целости, очки и нацепила их на нос. Чудесный малахитовый луг
представал перед ней, редкие маленькие птички пели в кроне огромного дуба, под которым сидела Хеллсинг. Она сняла очки, протёрла их, как могла выправила и
вновь одела на нос. Ничего не изменилось. Кроме того (о ужас! Интеграл аж вскочила от неожиданности) оказалось, что за время вчерашней праздничной ночи,
полностью выпавшей из жизни девушки, её кто-то успел переодеть. Короткое детское синенькое платьице повергло Хеллсинг в шок. И тут гулящая ночь дала о
себе знать
Упав на четвереньки, Интегра одновременно схватилась и за голову и за живот, и не своим голосом прохрипела главное:
- Пххиииить
Солнышко продолжало весело светить, не предвещая ничего хорошего

Неизвестно, сколько Интегра провалялась в судорожно-припадочном состоянии очевидного похмелья, силясь чем-нибудь себе помочь, но тут (что уж совсем
странно) мимо неё вприпрыжку проскакала Церас. ОДЕТАЯ Церас. Хеллсинг ничуть не смутило, что одета Виктория была в старый свалявшийся новогодний костюм
кролика, до этой поры покоившийся в непроходимых чердачных завалах родового имения. Интегру поразило именно то, что та была ВООБЩЕ одета. После негласного
телепатического приказа Алукарда Церас не признавала ничего кроме облегающего мини. Хеллсинг, смекнув, что в такой ситуации и мент сойдёт, что есть мочи
завизжала:
- Пиииить
Голос получился низким и глухим. И, что хуже, не произвёл на Викторию ровно никакого действия. Со словами "Что мне снег, что мне зной" девушка
перемахнула через Интегру и стала спускаться вниз с холма, на котором, как оказалось, обе они находились.
- Эт-то не по уставу - Хеллсинг начала было вставать, но, не рассчитав координации, свалилась и кубарем покатилась под гору

Колодец. Какие-то банки с вареньем. Темнота

Когда она очнулась, лицо её находилось в благодатной тени, а подмышкой была зажата двухлитровая бутылка отличного английского виски.

Глава II. Хмчеширский?

Глаза открывать крайне не хотелось, но на ощупь драгоценный виски открыть не получалось. Пришлось жертвовать чем-то одним. И этим был отнюдь не крепкий
напиток. Подняв тяжёлые слипающиеся  веки, Интегра поняла, что находится в тенистом лесу, земля под ногами покрыта мягкой пожухлой  листвой, а небо
скрывается за ветвями высоких неизвестных деревьев.
Виски оказался превосходным. И в лучших традициях русского фанфикшена Хеллсинг почти всё залпом и выпила. Для счастья осталось лишь закурить. Никто,
повторяю, НИКТО не может отнять у Интеграл-самы её сигары, и, вытащив портсигар и зажигалку из потайных, известных лишь ей самой мест, девушка затянулась
и расслабилась. От удовольствия закрыла глаза. Открыла. Моргнула ещё раз. Что-то определённо не так
В воздухе над низкой веткой парила зверская, но до боли знакомая улыбка в 46 зубов. Хеллсинг насупилась, левый глаз её подёргивался в нервном приступе.
Через секунду вокруг улыбки стали вырисовываться чёткие контуры странного мужчины в красном. И мужик этот был явно великоват для тоненькой веточки под ним
- Алукард, ёшкин кот, почему не на службе? - первое, что пришло в голову ответственной главе организации, не заметившей ничего странного в остальном
положении вещей.
- Чеширский, хозяйка - улыбнулся Алу, расплываясь во всё большей омерзительно-слащавой улыбке.
- Почему не на Чего? К-какой? - изумилась девушка.
- Я - чеширский кот. - повторил вампир и, не удостоив Интегру большими разъяснениями, ловко смастерил из вчерашней газеты самокрутку, насыпав в неё
вещество определённо странного вида, и закурил.
Хеллсинг, давясь от жадности, и в то же время понимая, что её домашнему вампиру сейчас явно хуже, чем ей самой, достала из-за спины аккуратно
припрятанную недопитую бутыль.
- Гхмхочешь? Алукард, ты попробуй, лучше будет
- Все, все ваши проблемы - начал Алу, поворачиваясь на ветке на спину и, не рассчитав, упал в ворох сухих листьев, что его ничуть не обеспокоило. - Все
ваши проблемы из-за этого сатанинского зелья. Люди Да люди, не люди - не важно! Вы напиваетесь, ломаете жизни окружающих, портите всё Тем более не
понимаю курящих людей. Вы же убиваете самих себя! Мне не нужно ничего от тебя, но прошу тебя взять кое-что у меня: вот.
Алукард протянул Интегре на ладони две самокрутки. На боку одной красовался заголовок "Пролетарии всех стран - соединяйтесь", с другой на неё косился
какой-то лысенький мужчина с подписью над фотографией "В.И.Ле", дальше она не разобрала.
- Сделай свой выбор, Алиса. Выберешь правильно - и тебе откроется такое, о чём ты не могла и помыслить, оступишься - не беда, но останешься в этом,
иллюзорном мире. Ну же - и Алукард придвинул косяки ближе.
- Во-первых, - поправила очки Интеграл. - Я никакая не Алиса, идиот ты недопитый, во-вторых, курить я твою гадость не собираюсь, у меня прекраснейшие
кубинские сигары!
- О, это не курят, этим наслаждаются - в томительной неге вампир закрыл глаза и всунул одну самокрутку хозяйке в рот.
Прежде, чем Хеллсинг смогла отплеваться, в воздухе опять замаячила блаженная улыбка. И девушка не преминула воспользоваться шансом
С мерзкой ухмылкой шагая по дороге, она невольно косилась на появившиеся из ничего белые перчатки, собирающие в охапке листьев остатки белых, некогда
ровных и красивых зубиков.

Глава III. Отрубить, нах

Вскоре дорога перед Интегрой превратилась в мощёную, вокруг стали появляться клумбы с цветочками и ровно остриженные кустики. Где-то вблизи послышались
два негромких мужских голоса.
"Жил-был художник оди-и-ин" - напевал первый, оказавшийся прекрасным тенором. Второй более креативно вторил: "Я ночной хулихан, у меня есть наган".
Завернув за большой куст сирени, Интегра увидела их обладателей. Ими были двое прекрасных полуобнажённых юношей. Но когда те обернулись на её шаги, они
уже не казались столь прекрасными
Очнувшись от минутного ступора, Хеллсинг что есть мочи заорала уже своим, разбуженным виски, громогласным голосом. Парни набросились на неё и, чего-то
определённо опасаясь, зажали ей рот. Лишь когда девушка немного пришла в себя, они дали ей возможность дышать.
- Ва Вален Тьфу, ёбст, а вы кто, тоже того, чеширские?.. - Хеллсинг не могла отдышаться.
Братья благоговейно отступили от неё.
- Ты видела чеширского кота? - недоверчиво спросил Люк, делая большие глазки, полные страха и обожествления.
- Да уж, пришлось. - ухмыльнулась Интегра, вспоминая радостное расставание.
- И ты всё ещё здесь? - Ян явно доверял ей ещё меньше. - А как же другой мир, настоящий, тот, о котором так много говорят. Ведь кот должен был
предложить тебе пойти с ним
- Ну да, было такое. Но я так просто не продамся! - гордо выпрямилась девушка.
Взгляд благоговения сменился взглядом сожаления.
- Вот дура - грустно улыбнулся Люк и принялся за работу, оставленную после прихода Интегры. Ян последовал его примеру.
Тут девушка заметила, что братья по всем кустам развешивают серебряные распятия и какие-то свежеенапечатанные листовки. "Этого ещё не хватало" - тяжело
вздохнув, подумала Хеллсинг,  мысли же её вылились в протяжный словесный вопль:
- Заче-е-е-ем
Ян заметно погрустнел. На его глазах навернулись слёзы. Люк, похолодев, отвечал:
- Мы - шестёрки, слуги, почти бесправные рабы короля. Когда-то мы проигрались в карты. Проигрались по крупному. Вся наша фирма, наши деньги, наше оружие
и даже наша одежда побывали на кону. И отошли ему
Тут Ян не выдержал и, упав на колени, громко зарыдал: "Моя ша-а-апочка Моя Моя любимая шапочка". Старший Валентайн, видно уже отчаявшись успокаивать
брата, продолжал:
- У нас нет ничего. Больше ничего. Всё забрала эта Ватиканская свинья
- Та-а-ак! А-а-а-атрррубить ему голову, нах! - громоподобный возглас заставил Интегру ощутимо вздрогнуть.
Братья моментально упали то ли ниц, то ли в обморок, то ли замертво, определить было практически невозможно.
- И второму заодно отрррубить!
Интеграл обернулась и увидела перед собой величественную, разодетую в шелка фигуру Энрико Максвелла. Подле него, восхищаясь всем и вся, бегал довольно
приличного вида, гладко выбритый Андерсон. Их вид чуть вновь не поверг Хеллсинг в оцепенение. "Надо было его ещё тогда, в музее прибить. Взять, и розами,
розами ему по башке!.." - рассудительно заметила она.
- Ну а заодно и ей отрубить. - бросил Максвелл, апатично глядя на девушку. - Бобик, фас.
- Есть сер! - отец Александр вытянулся по стойке смирно, отдал честь и полез за фирменными TEFALевскими лопаточками для жарки. "TEFAL"-то ду-у-умает о
нас" - пронеслось в голове Интегры перед тем, как лезвие отменнейшей стальной кухонной утвари сверкнуло перед её лицом и И ничего. Открыв глаза, девушка
не увидела ни ангелов, ни (не дай Господь) ещё какой-нибудь чертовщины. Перед ней стоял всё тот же Александр. Всё с той же ухмылкой. Всё с той же
окровавленной лопаточкой. "Слава тебе, Алукард. Не дал погибнуть в расцвете лет". - мысленно перекрестилась Хеллсинг. Алукард томно улыбнулся ей, лежа на
руках у Максвелла и принялся увлечённо мурлыкать, ласкаясь о сильные ухоженные руки главы католической церкви.
Но перед Интегрой лежал ОН. Окрававленный, разрубленный почти напополам, но из последних сил борющийся со смертью, Люк Валентайн. Его молящие глаза
вознеслись к Интеграл, губы жадно хватали последние толики воздуха.
- Спаси брата - прошептал он еле слышно, и веки его сомкнулись.
Что происходило дальше, Хеллсинг не могла точно вспомнить. Андерсен, задыхающийся от собственной лопаточки, завязанной тройным узлом вокруг его шеи.
Алукард, в разбитых очках и рваном плаще карабкающийся на дерево и отчаянно шипящий. Глаза Максвелла. Всё с таким же издевательским выражением. И его
губы. Говорящие: "Леди Интегра, вы с нами? Леди, вы очнулись?".

Глава IV. Содержащая мораль.       

- Леди Интегра, вы с нами? Леди, вы очнулись? - голос раздавался над самым ухом девушки.
Глаза было открывать мучительно больно. Голова разрывалась изнутри, будто в неё залили жидкой лавы.
- Леди - повторил голос, и чья-то прохладная рука легла ей на лоб. - Не ниже 38-и. Но лихорадка уже спала. Будем надеяться на лучшее, доктор.
Хеллсинг поморщилась, разлепляя один глаз. Белизна помещения резанула мозг с новой силой.
Человек с чёрными волосами и мягкой улыбкой наклонился над ней.
- Уолтер - произнесла она едва слышно. - Гдея
- Не беспокойтесь, леди, всё хорошо. - Уолтер сел рядом с кушеткой. - Вы в больнице. Скоро мы поедем домой.
- Зачем какая больница - губы её дрожали, не поддавались, не хотели выговорить ни слова.
Мужчина вздохнул.
- Леди Интегра, вчера ночью вас доставили в городскую лондонскую психиатрическую больницу с диагнозом белая горячка. Сейчас нам уже не о чем
беспокоиться, но вчера врачи изрядно поборолись за вашу жизнь и рассудок. Леди, день рожденья прадеда, оно, конечно, великий праздник, но я не думаю, что
он был бы рад, увидев вас в таком состоянии.
Интеграл даже не пыталась ничего вспомнить, поэтому решила промолчать. Но уже через минуту, ни с того ни с сего, решила задать один из тех идиотских
вопросов, которые порой терзают нашу душу.
- Так что, значит Валентайны не проигрались Максвеллу? И не было никакого чеширского кота
Уолтер безнадёжно-снисходительно смотрел на свою леди, поглаживая её волосы.

И она уже почти свыклась с мыслью, что Андерсен сейчас в своём Риме, что челюсть Алукарда цела, что Люк Валентайн жив и невредим

- Брата! Брата спаси, дура крашеная!!! - возглас из коридора вернул Интеграл к жизни. - Чёртова Хеллсинг, стерва ты Я-я-я-ян, не умира-а-ай!!!
Интегра вопросительно посмотрела на Уолтера.
- Валентайна-старшего в процедурную везут. - вздохнул он и улыбнулся каким-то своим мыслям.
- Это значит - успела подумать девушка и уснула без сновидений.

Итак, мораль:

Сигареты, травка, выпивка, карты - зло! В картах надо мухлевать, а пить - водку, тогда вам грозят лишь безобидные, очень милые и забавные зелёные
человечки.

Косплей, или черт, кто дал мне ЭТУ роль?!

- Чеснок. Мертвецы не переносят чеснок, - заявил заведующий кафедрой беспредметных изысканий.
- И я их понимаю, я сам это дерьмо терпеть не могу! - сказал декан.

Пролог

В общем-то, когда жизнь идет как надо, совершенно не обязательно что либо затевать, чтобы развеселиться. Достаточно вздохнуть, и сказать - "Боже, как же хорошо!", - и будьте покойны, неприятности вас найдут сами. Вот такое и приключилось с Интегрой, Максвеллом, Майором. Их судьба настигла когда была докончена десятая бутылка коньяка. Как ни странно, сглупил Майор. Закусив пятнистым диком (всего лишь национальное блюдо англичан - пирог, усыпаный изюмом, а не то, о чем вы подумали, маленькие извращенцы - прим.авт.) он смачно рыгнув, заплетающимся языком произнес -
- Черт, жизнь хороша!
Ну вот, пошло - поехало - полетела душа в рай, как говорится.

Когда политикам надоедает драться, они, как известно, заключают перимирия. И вот, рыцари круглого стола, кардиналы святой католической церкви и майор Криг заключили МИР. Когда-то в это не верили, а вот теперь все мечты стали реальностью - и Хеллсингам, и Миллениумцам, и Искариотам ничего не светило кроме как бесконечно отдыхать, пока на теле планеты не появиться какая-то зараза (на самом деле, она уже появилась - О.Р.К. - Организация Разрушителей Качелей - крайне мощная группировка, что занимала почти половину улицы в китайском городке Лин-Миш, специализирующаяся на осквернении беседок, игровых площадок, и даже ночных магазинов. Ее главарь прочитал первых три тома Хеллсинга и до конца жизни мечтал покорить королевских протестантских рыцарей огнем и мечом, но так и не выбрался за пределы своего района). Жизнь била ключом, Пип, наконец, получил возможность поухаживать за Серас, Интегра - понапиваться, Уолтер - дочитать четвертую главу Рассвета, а Алукард - подрыхнуть всласть в своем черном гробу. Каждый понедельник Интегра принимала у себя Майора, который, сначала для перестраховки приводил с собой Капитана, а после и вовсе перестал это делать, а также Максвелла. Все втроем они играли в покер и блэк-джэк, до вечера, правда напиваясь до НЕмрачного бесчуствия, и все заканчивалось крайне одинаково, из раза в раз - Интегра порывалась обсирчить и обдэстроить пол-мира, бестолку взывая к храпевшему Алукарду, пока не срывала голос. Майор зачитывал Mein Kampf с крыши родового особняка, чем волновал соседей-монархистов, а Максвелл прыгал в бассейн. Одно было плохо - на территории Хэллсинг Хэдкуотэрс никогда бассейна не было, что в впрочем, не останавливало великого католического передвижника.
Впрочем, бурные излияния на этом заканчивались, Уолтер вздыхал, приносил Интегре смягчающих леденцов, Максвеллу - полотенце, или бинты, в зависимости, нашел ли архиепископ бассейн. Майора он прятал в подвале от приезжавших полицейских, что говорили одну и ту же фразу - "Здесь проходят фашистские тренировки?". Уолтер отвечал, что здесь проходят лекции по истории Третьего Рейха, и блюстители удалялись.
И вот, в прекрасный день Интегра подняла голову, и решила совершить пробежку по периметру особняка, пока еще все спали. Облачившись в спортивный костюм, и взяв Алукардов ошейник, Хеллсинг вежливо постучала в крышку гроба. Оттуда высунулось непроспавшиеся морды собаки.
- Хочешь Чаппи, малыш? - задала рыцарь вопрос, покормила с руки чудопсину и, надев на одну из шей ошейник с шипами, выволокла тушу на улицу. Сделав три круга, и немного подустав, Интегра присела на лавочку. Алукард положил три самые большие головы на колени девушки, остальным семерым балдам пришлось довольствоваться асфальтом.
Добежав до входа в дом, леди утерла рукой пот, после выдохнула. предстоял обед, при нынешней спокойной обстановке - самое напряженное время дня. На поле кухни разыгрывались нешуточные драмы, которые, в прочем быстро тухли. Алукард принял человеческий вид, и спокойно ожидал в кухне положеной крови - сегодня Уолтер обещал подать кровь группы "Б" с отрицательным резусом. Крайне вкусный деликатес, как заявлял Алукард, но Серас пить подобное не могла и кривилась, если на стол ставили именно эту кровь. Поэтому минимум один шторм на опостылевшую тему "А это что такое?!" предстоит выслушать многострадальному Уолтеру. Но, когда Интегра пришла в кухню, она выяснила, что Серас "вообще не явиться на завтрак, а может и на обед" как сообщил из ее уст дворецкий. Причина подобного отказа сидела, и, смущенно опустив единственный глаз, поедала гренки с арахисовым маслом. Оказываеться, Виктория ночью отказала в чем-то Пипу.
- В чем?! - на это дворецкий наклонился к уху Интегры, и шепотом ответил.
- Что? - удивилась Интегра, и слыхом о подобном не слыхивавшая, - Бернадотте, ты этим увлекаешся?
- Ага, - осыпая крошками, из набитого рта, стол, - я, знаете ли, сова, и ночью люблю поразмяться... Что вы на меня так уставились?! Многие любят скадывать модельки самолетов! - Бернадотте потянулся за гренком, лежавшим на краю тарелки Интегры. Цель тут же опутали серебряные нити и бутерброд влетел в руки Уолтера, ускользнув прямо из под пальцев Пипа.
- Вам, господин Пип вредно переедать!
Пип с мрачным выражением лица выпил кружку чая, и пробурчав "Морят голодом, а зарплату не платят" (что было конечно полной ложью. Ну, так, во всяком случае сказала Интегра) открыл холодильник, вытащил бутылку пива, и не поблагодарив дворецкого за завтрак, удалился.
Но самое удивительное, что Алукард не проронил ни слова за все время, а лишь самозабвенно поглощал кровь. Потом встал и удалился за Пипом, так не проронив ни слова. Уолтер и Интегра переглянулись. Удивительно все это... Небось опять смотрел на ночь "Спаривание летучих мышей". Интегра думала, что спалила последнюю касету. Вот зоофил...
Наконец, в пять часов прибыли главы Миллениума и 13 отдела. И вот, майор Криг произнес фразу-скрипт, и вдруг...
Запищал факс, предназначеный только для экстренных дел, молчавший уже год. Год... Черт, в сообщении значилось, что близиться годовщина Альянса, о которой, как водиться, все забыли. Через день члены круглого стола и кардиналы святой католической церкви прибудут в Хеллсинг, где будет поставлен праздник имени Альянса. Высшие особы желают пьесы и чего-нибудь пожрать. Кто бы сомневался?
Все разом протрезвели
- Ко мне это не относиться, - Решительно заявил Криг, скрестив руки на том, что с натяжкой можно было назвать грудью.- Это ваши властители, я сам себе босс.
- Понимаешь, мы без тебя не справимся... - мягко заявила Интегра.
- ... Да, наплевать...
- ...И Альянс распадеться...
- ...Ха!..
- ... И все - больше никаких встреч не будет...
- ...Да пошли они...
- ... И никаких цитирований Mein Kampf на крыше...
- ...Больно нужно...
- ... И никакого пятнистого дика!
- ДАВАЙТЕ БЫСТРО ЗА РАБОТУ! - Майор был сама решительность.
Интегра успокоила его:
- Я займусь сценарием, не беспокойтесь. Мы так развернемся! Пьесу закрутим! В стихах! - Максвелл и Майор бледнеют, - Да, да и чтобы на фильм "Возвращение Будулая" похоже было! - Майор и Максвелл синеют, - Вам только нужно просто завтра привезти своих людей. А я сейчас же начну работу.
Когда Максвелл и Криг убрались, Интегра пошла в компьтерную комнату, надумав набить в Ворде сценарий. Ночка предстояла не из легких.

Глава 1. Творческие муки

Интегра прошла в комнату, где стояло три компьтера. Они пренадлежали Бернадотте, Серас и Уолтеру. Интегра не имела своего, по причине постыдной консервативности. Правда, она все же обучилась необходимым функциям, на всякий случай. За своими компами сидели Серас и Пип, вампирша висела в женском чате, а наемник играл по второй Batllefield 2, что периодически затавляло его кричать в микрофон: " Мочи! Да блин, гранату, гранату кидай!" Так что она подошла к свободному и и сбила скринсейвер движением мышки. Окошко браузера перед ее глазами гласило "лесбийская порнуха, девочки на любой вкус".
- УООЛТЕЕЕР! Заорала Хеллсинг, - Уолтер прилетел, держа в руках кружку чая, - что это?!
Уолтер секунду помялся, но ответил:
- Аххх, этот шалун Алукард! Опять безобразничает!
Интегра повернулась к Серас:
- Серас, здесь был Алукард?
- Нет, не было... Уолтер, что вы мне так энергично машете? Скажите словами!
Тут подал голос Пип:
- Алукард даже кнопки на клавиатуре не знает, он освоил только кнопку "1", и то с трудом.
- Уооолтееррррр...
Уолтер за секунду сориентировался:
- Виски, леди Интегра?
Интегра скрипнула зубами. Ответ всегда был: "ДА".
- Мне хотелось поработать спокойно в Ворде. Но твои развратные выходки сбили мой апетит к этому. Буду работать по старинке - с бумагой и карандашом ,- Хеллсинг на каблуках развернулись на 180(точнее, на 194) и зашагала к выходу.
- Так сколько бутылок, леди Интегра?
- Три, Уолтер, и побыстрее.

Интегре не писалось. Она сгрызла уже четыре карандаша, две ручки и стэплер, но все не шло. Вдохновения, так сказать, не завезли.
"Заря занималась. Интересно чем?" написала леди, и подумала:
- Нет, слишком банально (как сообщает ВВС, на днях экстренный симпозиум писателей будет рассматривать проблему юмористичекской фразы, в разных вариациях касающююся зари и ее занятий, как самую банальную литературную фразу во вселенной. Предполаеться, что использующих ее писателей будут закидывать камнями, - прим.авт.), - Интегра зачеркнула предложение и отхлебнула виски. Хм... Предстоит долгая ночь...

Глава 2: Кастинг, демпинг, два часа

Утро выдалось премерзкое. Шел дождь. Ну, собственно понятно. почему он шел - из-за фразы Майора. Она перепаскудила все.
Последовальница Шекспира отлепила лицо от стола, сделаного, как уверяли продавцы из красного дерева. Они не обманули - он был сделан из покрашеного в красный цвет дерева. Впрочем, это не важно. Рука творительницы даже во сне сжимала ручку, которая героическими усилиями ее владелицы вчера дописала до очередного, и последнего слова "Занавес". И хоть работы было до инкогнитовой матери, главное - пьеса была на столе, в более или менее законченом виде.
Интегра не завтракала, как и другие члены Хеллсига. С самого утра по Лондону раздавался стук молотка, шипение шлиф-машинки, и т.д. К 11 сцена была готова, и Гуси начали заниматься иллюминацией (да, да мне тоже вспомнился бородатый анекдот "как пятеро гусей вкручитвают лампочку" - прим.авт.). К 13 приехали Искариоты. Максвелл, Юмико и Хайни вылезли из эдакого папамобиля.
- А Андерсон где?! - каждый кадр был расписан, и никто не должен был отлынивать.
Максвелл, не ответив, взял мобильник в форме креста (опять о фетишизме...-прим.авт.) и и набрал какой-то номер.
- АНДЕРСОН! ТЫ ГДЕ? Я СПРАШИВАЮ ГДЕ ТЫ СЕЙЧАС?! - оглушительно зорал в трубку Максвелл, - ПОНЯТНО! ПОКА! - Максвелл спрятал мобильник, - он в данный момент под Руаном.
-У Интегры глаза на лоб полезли:
- Что святой отец делает во Франции?!
- Направляеться к нам.
- Почему так медленно?!
- Видишь ли... Он гринписовец и приверженец старины... Он едет сюда на велосипеде...
Глаза у Интегры идут спиралями, и она падает в обморок. Максвелл горестно покачал головой.
- Да, правда для некоторых губительна...

Через два часа миллениумовцы и Александр, наконец, прибыли, и всем скопом - Хеллсинги, Искариоты, Миллениумцы построились в линейку. Интегра как заправский армейский командир оглядела подопечных. Когда она сфокусировала взгляд на Андерсоне, который стоял мало того, что мрачный, да еще и весь мокрый, ведь не фунт изюма по дождю от Рима к Лондону колесить. С святого отца натекла приличная лужа дождевой воды.
Интегра, сцепив руки окинула стоящий передней сброд и Уолтера.
- Так, тунеядцы, фашисты и католики! На сегодня на роли в пьесе наряды прислали - на роли первого плана - шесть человек, на роли второ...
Ян высунулся из линейки и поднял руку:
- Огласите весь список, пожалуйста!
- Хорошо, - Интегра выняла листочек, - Майор Криг - вам роль Юмико.
У Майора проступает радостное выражение лица - он всегда мечтал побегать в монашеском платье да еще и с чулками на ремешках.
- Так, Юмико - на тебя роль Кэпа, - монашка постаралась представить себя спокойной и немногословной. Не вышло.
- Ну а на тебя Кэп - Алукард. - Капитан кивнул, - Док - ты играешь Викторию.
- Вот эта роль по мне! - Док заходился юлой, - а в роли предусмотрено тихое убийство масты скальпелем в спину?!
- Нет.
- Жаль, очень жаль.
- Рип Ван, а ты сыграешь Максвелла.
- Волосы тоже красить? - скептически заметила Ван Винкль.
- Можешь хоть налысо побриться, но чтобы на Максвелла было похоже. Так-с... Шред, ты у нас Уолтер.
- Я? - пискнул Шредингер. Хм... Я не очень себе это представляю...
Интегра раздраженно прервала Кису:
- Ну, хоть представь,что ты - Уолтер из Рассвета! Хорошо? Вопросов нет? И костюм сохранился. Да, Уолтер? - дворецкий кивнул - Продолжим. Александр, ты будешь играть меня.
- Я?! Нашего кровного врага?! Еретика?! Женщину?! - от ярсотных выкриков с волос Андерсона срывались брызги воды.
- Э... Да , - Интегра была явно напугана подобной вспышкой ярости.
- Да пожалуйста, всегда рад, - пожал плечами Александр.
- Прекрасно. Пип, а ты будешь играть падре Андерсона.
Пип, сосед Александра по линейке, поднял взгляд на свое будущее амплуа. Он все поднимал, и поднимал взгляд, пока не достиг пика Андесона. Тот недовольно воззрился на одноглазого.
- О. Его... Хе-хе. Эта роль мне по плечу... "В смысле, я достаю только до плеча своей будущей роли, и то рукой", - мысленно вторил себе Пип.
- Спасибо. Падре Максвелл - вам роль Пипа.
Максвелл округлил глаза:
- То есть... Мне придеться ухаживать... Ухаживать за... - священник выглянул из строя и посмотрел на Доктора. Тот улыбнулся и приветливо помахал своему будущему кавалеру. Максвелл нурнул обратно. Его сильно передернуло.
- Алушка, ты у нас с большим талантом чело... вампир, и посему сыграешь Шреда.
- Я?! Ушастого?! Да ни в жизни.
Интегра, виляя бедрами подошла к главенстующему в шеренге Алукарду и прислонилась к груди умертвия, и ласково погладила ошеломленного Алукарда по щеке.
- Ну что же ты, Алуша, давай, ну сыграй, ради меня. -Интегра потерлась о него еще раз. Алукард стал медленно отступать... Так ведь и в горло вцепиться может.
- Э, ну ты ж меня знаешь... Я как пионер - всегда готов, бить котов, гонять собак... Э... Отцепись от меня, а?
Алукард, в повседневной жизни часто "домогался" своего шефа, но делал это только из боязни потерять имидж, а также просто, чтобы развеять себя в обычной скучной атмосфере дома Хеллсингов.
- Прекрасно! - Интегра кокетливо подмигнула вампиру и встал на свое командирское место, возвратившись к обычной роли злого шефа.
Алукард наклонился к Уолтеру:
- Ты не давал ей димердролу? Внутримышечно? Афродизиаков?
- Только кофе. Правда, много кофе, лорд.
- Хм... А сколько она выпила вечером?
Уолтер подсчитал в уме и выдал:
- Я обнаружил пропажу пяти бутылок, и это не считая тех трех, что я ей принес.
Алукард понятливо закивал, теперь ему все стало ясно:
- Ага, после такого количества она может меня и королевой Англии заделать.
Интегра продолжала:
- Уолтер, ты - Рип Ван, - дворецкий на это облегченно вздохнул - ему хоть платье носить не придеться.
- Как прикажете, леди Хеллсинг.
- Хайнкель - переоденешься Доком.
Девушка погрузилась в воспоминания своего студенства:
- Эх, а я училась на педиатра...
Док высунулся из строя.
- А педиатр, это тот, кто детишек разделывает? - спросил он.
Хайни поперхнулась. Роль ей уже не нравилась.
- И наконец последняя роль: Серас, сыграешь Яна.
- Я? Яна? - как обычно затупила вампиресса.
В принципе, ход пьяных мыслей Интегры, который и заставил Хеллсинг дать Серас столь... спецефичную роль был логичен: Ян, этот тот же коэффициент интиллекта Серас, плюс плохие манеры.
- А нам че делать? - Ян был явно озабочен возможностью потерять важную роль.
- Вы у меня на особом счету. Алхамбра, ты у нас самый представительный. Будешь конферансье. А вы, - она посмотрела на братьев Валентайнов, - будете дебилами-затейниками. Зорин, ты будешь охранять наших крайне важных гостей - если кто за пивом из них шмыганет, ты уж древком косы по затылку, по затылку! А теперь, держите сценарий. Слова учить! Вечером репетиция! Костюмы делать не будем, все просто обменяйтесь ними, - она раздала каждому кипу бумаг, исписаных мелким шрифтом.
- А теперь я попрошу Майора и Максвелла - на совещание в мой кабинет.
Она оглядела будущих актеров. Они что-то живо обсуждали, сбившись в круг.
Когда вышестоящее начальство было за лестницей на второй этаж, все замолкили, и посмотрели на Уолтера, как на дворецкого, знавшего вся и все в этом доме. Уолтер приложил палец к губам. Он двинулся на цыпочках по вражески поскрыпывающихз половицах. Все двинулись за дворецким, но это было трудно назвать походкой "на цыпочках". Ян шел вразвалку, создавая своими китайскими кедами кучу шумов. Алукард не утруждал себя ходьбой, а сразу ушел под пол, чем никого не удивил. Но он то не создал звуков, а вот Александр, мало того что шел как слон, так еще и бряцал крестом с штыками. Толпа шпионов услышала, как дверь в кабинет Интегры закрылась. Все помчались (уточним, что мчаться они старались тихо, и поэтому мчались медленно) к заветной цели. Первым все же оказался Уолтер. Он пристроился у большой замочной скважины...

...Тридцать лет назад, все то же родовое поместье Хеллсингов.
- Уолтер, ты дествительно уверен, что нам нужны ТАКИЕ большые скважины в замках?
- О, да, сэр Артур, вы знаете, я ведь занимаюсь работой дворецкого более тридцати лет, вы знаете, их так трудно... смазывать, когда они маленькие...

... вокруг дворецкого сразу сбилось комьюнити страждущих послушать.
- И так, если Интегра открывает дверь, а мы стоим здесь, вы протягиваете ей сигарету, и искренне улыбаетесь. Поняли?
Все закивали, разместились слушать.

Глава 3. Репетиция - мать твою... то есть мать успеха

- Так, уважаемые тут у нас пьеса, поделенная на автономные части, в двух действиях с антрактом, прологом и эпилогом, с прерываниями на рекламу. Вы уж должны понимать всю важность подобного мероприятия. Вы должны показать... - и Интегру понесло. Через полчаса пропагандисткой речи, когда она закончила, Максвелл отряхнулся от оков сна и переспросил:
- Мне послышалось, или ты действительно сказала: " А теперь скидывайтесь кто сколько может?"
- Прости, увлеклась. Вообщем, вы все поняли. Жду вас на сцене, а мне пора... освежиться - Интегра повернулась к двери, нажала на ручку и...
- Сигару?
Ей в лицо уткулось 11 сигар,10 улыбок и одна табличка с нарисованым смайлом, которую держал Капитан, не способный улыбаться даже от рассказов Шендеровича.
- Чего вы все здесь? - даже не разозлилась, а удивилась Интегра.
- Да мы так... Замочные скважины смазываем... - ответили хором все присутсвующие.

Репетиция не шла. Однозначно. И проблемы были самые разные - то в ответсвенный момент на Александре лопнет пижак леди Хеллсинг, то Пип запутаеться в рукавах рясы Андерсона. Алукарду из уголков подушки сделали уши как у Шредингера, а потом попытались засунуть вампра в безразмерные( в смысле, настолько маленькие, что без размеров) шортики Шредингера. Получилось? Ну... Можно сказать, получилось... Помниться в моде были такие плавки, что обтягивают ВСЕ настолько туго, что кровь перестает приходить в причинные места. Со стороны надевание выглядело очень забавно:
- А! А, ну давай, натягивай же, натягивай!...
- Ну давай, поднатужся, он уже скрылся!...
- Нет, не не влезает, ща разорветься... А! Трещиит... Трещит по швам!..
- Вух... Я кончила... А ты Уолтер?
- Да, леди Интегра.
В раздевалку на крики заглянул Пип.
- Эй, что здесь... А-ха-ха-ха, - "гуся" скрутило от смеха, он упал напол и стал спазмически дрыгаться, - ой, ой не могу... Виктория, пойди, посмотри... Ах-ха-ха...
Как на беду Алукарду, в комнату забежал переодевшийся Андерсон. И пусть костюм Интегры был ему мал, но КОСТЮМ принимал форму Андерсона, а не наоборот.
- Ха, ха вампир, ты теперь похож на пионера! - Алукард, стоял в шортиках, на двенадцать размеров на него меньше. Они даже не обтягивали, а сжимали его. Вампир от издевательств позеленел:
- Да я вас сейчас... - Алукард попытался подойти к обидчикам, но сделал всего лишь неловкий шаг в их сторону, и замерев в такой позе не смог продолжать путешествие.
- Да ты теперь... Буратино! Ха-ха-ха-аха! - Пип открыто плакал со смеху, а Андерсон побежал звать остальных, чтобы они подивились чуду.

Через вечером, после репетиции, все выстроились в линейку, как и днем. Все устали как черти, пытающиеся довести маркиза де Сада. Но по линейке то и дело шли смешки. То Андерсон прыснет, то Рип хихикнет, то Алхамбра фыркнет.
Причина этого выселья стояла во главе линейки, скрипя от злости зубами, и переминаясь с ноги на ноги в неудобных шортах.
Интегра на смех действовала опрометчиво - она прерывалась и и вычитывала провинившегося.
- А...хм... кха... - Максвелл ели сдерживался.
- Что, Максвелл?
- А что мы затра предпри... ках-ха, ймем - будет утром репетиция?
- Нет, одной хватит, просто учите роль, - Интегра осмотрела зеленого Алукарда и, синих от сдерживания, всех остальных, - вопросов больше нет? - все в иступлении помотали головами, - прекрасно, я пойду... Освежусь.
Как только Интегра скрылась за лестницей, она засмеялась так, что наверное и в Японии слышно было. А вот внизу нет, потому что там смеялась целая толпа, даже Уолтер присоединился. Бедный Алукард чуть не плакал, последней каплей была выходка Яна. Тот вытащи свой цифровик.
- Алукард, скажи "Умертвий"! - и сфоткал униженого вампира. Тот убежал в слезах в свой гроб.
Виктория, как глас гуманизма (ха-ха) отвесила подзатыльник Яну:
- Че?! Че за ботва? Ты опупела, куколка?
- Да что вы как звери? - Серас читала нотацию резко остановившейся толпе, которая почему-то внимательно слушала вампирессу.
- Точно - точно! - донеслось из коридора.
- Он ведь ради блага стараеться! - Шредингер шмыгнул носом, а Рип Ван в глаз почему-то попала песчинка, - ну посмотрите, до чего вы довели бедного Алукарда, - вышедший из подвального помещения, заплаканый, сопливый, с поникшими исскуственными ушами, в своих шортиках, умертвий выглядел действительно жалко. Александр не выдержал и разрыдался. Скоро рыдали все, кроме Серас, Алу и Яна. Последний присел на рядомстоящий стул 14 века, и произнес, глядя на царящий кругом беспредел:
- Ууу бля, не Хеллсинг, а Санта - Барбара какая-то.
Он устало поигрался вазой, датированой 15 веком, и стоящей, по прикидкам антикваров, 150000 фунтов стерлингов. Ян повертел на пальце ее, но она не удержалась...
- Упс...

Глава 4. И это - пьеса?

Пришло время судного дня. Первые машины подъехали к поместью Хеллсинга, первые почетные гости вошли в зал, где скоро должно было разразиться действо. Вошедших до глубины души поразил интерьер. Все было увешано надувными шариками черного цвета, от одного взгляда на которых становилось жутко. Всюду висели, криво разклееные Майором, плакаты "Ей где же ваши руки?!" (На что Ян прореагирова лна диво прямолинейно - "Наши руке в сра... мфмфг", но Алукард вовремя зажал ему рот), "Пьеса - дело добровольное", "Хеллсинг не медлит, он сосредотачиваеться, а также написаная все тем же Яном "Алукард+Александр= Лубов" .Сцену украшал транспарант, на котором было накорябано, цитирую - "Счастливого Миллен... о черт не то, счасливого всем дня Аль". История написания сего транспаранта занятна.
Доручили писать его помирившемуся Андерсону и Алукарду. Но, как всегда, они успели поссориться, и Александр оттяпал Алукарду руки, и бедняге пришлось творить, зажав в кисточку в зубах. Потом вампр один раз ошибся, а идти за второй занавеской на транспарант к Уолтеру, боялись, и решили написать, как выйдет. В итоге надпись не поместилась. Интегра шибко-шибко ругалась.
Пока прибывшие рыцари рассаживались, а ко двору подезжали кардиналы святой католической церкви, за закрытыми кулисами царил предконцертный дурдом. В данный момент все ставили декорации. Алукард токал их с одной стороны, а Александр и Максвелл на одной стороне, и Капитан с Люком на другой, дружно тянули канаты. И в этот момент, Пип и Ян решили подшутить.
- Эй, Капитан! - окликнул немца фрик. Капитан, чело... вампир прямолинейный, и посему он бросил канат и подошел к Валентайну. Оставшись без весомой поддержки, декорация начала падать, а "держатели" - ехать за ней.
- Че?! Че за хрень?! Ей вы там - меня сейчас придавит!, - донесся из-за махины голос Алукарда, - На себя тяни, на себя, работники хреновы!
Тут Пип подошел, и кинул банановую шкурку под ногу Андерсону. Тот, в лучший традиция Чаплина задрал ноги и грохнулся наземь. И тут началось. Декорация продолжила падение, а Максвелла и Люка выбросило вперед. Они пролетели несколько метров, пока Люк не закончил свой полет на монтерской дорожке, а Максвелл не впечатался в леса. Но хуже всего пришлось Алукарду. Того придавило, и расплющило, превратив в блинчик.
Пока вытаскивали Люка, пока надули Алукарда, пока отряхнули Максвелла... Вообщем, возни было немало. Наконец, пришла Интегра, и увидев, что вокруг бедлам, декорации лежат, Алукард этот еще, надутый... Она поняла, что лучше всем самой командовать. Раздав оплеухи Яну с Бернадотте, и назначив себя прорабом, она стала все налаживать сама.

А в это время, в зале, разговор главного протестантского рыцаря и главы всех 13 отделов.
- Да-м, такие дела... - оригинально начал разговор католик.
Через три минуты.
- Согласен, и не говорите, - ответсвовал протестант.
Прошло еще пять минут.
- Что-то долго они готовяться... - Многозначительно заметил католик.
- О, ну вы же знаете наших людей. Стараются, стараются. - как раз в этот момент послышалось падение декорации и крики придавленого Алукарда. Главы даже ухом не повели.
Пролетели две минуты.
- Хм, да, говорят, что Энрико Максвелл сдержан, так невозмутим... - подал голос протестант. Из-за кулис послышался отчетливый голос Максвелла "Ой, мой нос... Ой как болит! Мамочки! Что это?! КРОВЬ?! Аааа!".
- О, да. А ваша Интегра ван Хеллсинг, она всего добилась своей хладнокровностью... - из-за кулис донесся голос Хеллсинг :"Так, ублюдки, быстро за работу. Максвелл, подбери сопли, Ян (звук смачного пинка) за работу, гаденыш. НЕ сидеть, б...дь! Пахать, негры!".
- Бесспорно, это правда, - кивнул протестант.

- Леди Интегра, вы как всегда прекрасно справились, - заметил Уолтер, которому было хорошо говорить, как едиственному непострадавшему от "мотивации" Хеллсинг.
- Спасибо. - Интегра оглядела сидевших и лежавших утомленных пациен... то есть помощников (от слова "мощи"). Теперь - облачаться в одежды, и скоро мы начинаем!
Она вышла к гостям.
- Ну как, вы приготовились увидеть то, что мы приготовили? - спросила Интегра у высокого общества.
-Ну, да... Но у нас один вопрос... А как дела с Алукардом... и другими вампрами... Не поймите нас привратно, но они... ну, не буйные?
- О, нет. Они на вас они не нападут. Они любят охотиться за добычей, - ОЧЕНЬ смешно пошутила Интегра, - Ха-ха.
- Ха. Ха. - с округленными глазами заявил глава круглого стола.
- Ох-хо. Хо. - ответил помощник главы 13 отдела.
- Ах-ха-ха. - это выдавил уже сам глава.
- Ха-ха.
- Ах-ха.
- Кха-ха-ха.
- Хо-хо. Давно так не смеялся, - слабым голос заявил глава 13 отдела.

Глава 5. Собственно, вот и пьеса. Если это можно так назвать...

*Все выстроились для пролога. Каждое действие отмеряно по секундам. Рыцари и кардиналы ждут... нет, не пьесы, а когда принесут пива.*

Интегра (из-за кулис): 1... 2... 3... Мотор! Алхамбра, пошел!
Занавес открываеться. Рыцари видят криво поставленые декорации и стоящего Тубалкаина. Все в удивлении.
Тубалкаин: Приветствую, уважаемые гости. Мы покажем вам пьесу "Косплей" в исполнении э...( придумывает на ходу название) английского... английско-немецкого... английско-немецко-итальянского...
Хайнкель (из-за кулис): И австрийского!
Тубалкаин: А черт с ним, интернационального ансамбля песни и пляски!
Рыцарь №3, артикул 65ф, ГОСТ 17 дробь К (удивленно): Но постойте, какой песни-пляски? Это же не балет!
Тубалкаин: но вы же не видели, чем увлекаеться труппа во время своего отдыха! Итак я продолжаю! Наши артисты приготовили вам цельную пьесу, состоящую из автономных сюжетов, с прологом, и эпилогом, и антрактом. А также перерыв на рекламу! Итак! Пролог.
*Тубалкаина окружает вихрь карт, и Денди исчезает. На сцену вваливаються Ян и Люк. На их лицах натянутые улыбки. Ян сжимает листок со своими словами*
Люк: Ну что Ян? Ты как думаешь, готовы наши зрители к этой незабываемой пьесе?
Ян (смотрит в слова): Э... Не... Не знаю... может спросим (опять смотрит в слова) спросим их э... самих? Да. Самих.
*Зал выражает бездушное молчание*
Люк: Что, никто не готов?
*Вдруг просыпаеться какой-то 85 кардинал (сплошная сморщеность в рясе).*
Старый кардинал: Чой? Што слушилось? Чой они говорють?
*Ян демонстративно медленно подходит к кардиналу, и кричит тому в ухо*
Ян: Дедуль ты чиста, готов к пьесе, э?
Старый кардинал: Да, да, ДА! А-лу-кард! А-лу-кард!
Ян: Ты чё дед? Мультов перезырил?
*Другие кардиналы мрачно закивали головами*
Глава всех 13 отделов: О, как ты догадлив, носферату. Именно - брат Марцел пересмотрел этого богомерзкого аниме. Лучше бы мангу читал.
Ян (почесав балду): Одуеть. (возвращаеться на сцену).
Люк: Так вот. Сейчас мы вам продемострируем пьеску, что служит прологом всей нашей задумке! Встречайте - "Утреннее чаепитие".

Пролог:
Утреннее чаепитие.

* Братья удаляються, занавес закрываеться. Зал молчит, только старый кардинал Марцел хлопает. Из-за занавеса доноситься голос Интегры "Почему играть не хочешь?" и голос Андерсона "А я на колчаковских фронтах ранен!", потом опять Интегры "Вернись я все прощу!". Доноситься чертыхание, занавес раскрываеться. Стол, стулья, за с завтрачным столом сидит Андерсон-Интегра, ( здесь и далее, чтобы не писать "Андерсон, переодетый в Интегру", роли персонажей пишуться через тире, прим.авт.) Кэп-Алукард, Док-Серас, кокетливо лезущий к Максвеллу-Пипу. Максвелл стонет, порываеться убежать. Входит Шредингер-Уолтер в костюме Долнеза образца 1944, и с элегантно подвязаными ушками. В руках "дворецкий" несет утренный чай*
Шредингер-Уолтер: Добрый день леди Интегра. Как спалось?
Александр-Интегра: Прекрасно, Уолтер. Я вижу все бодры как никогда.
Капитан -Алукард (кивает):...
Максвелл-Пип(скребя зудящий от повязки глаз): всенепременнейше. Сие есть так. Аминь.
Интегра(из суфлерки): Какой "аминь"?! Ты должен сказать "Стопудово,чтобы меня черти взяли"!
Максвелл-Пип: Я? Ладно. Стопудово, чтобы меня черти взяли!
Доктор-Серас (весело): А я сегодня зарезала собаку!
*Лица всех перекашиваються от отвращения*
Док-Сера (еще веселее): А потом я ампутировала ей ноги свиньи и оживила получившееся током! (искренне улыбаеться, изменяеться в лице) Ой. Что мне вкололи?
Шредингер-Уолтер (пряча в карман шприц): ваша ежедневная доза транквилизаторов, госпожа.
Док-Серас: Ах так, где мой набор скальпеле....хррр...хр...
Шредингер-Уолтер: господин Пип, унесиде тело.
Максвелл-Пип: Будет сделано. (сгибаяясь под тяжестью уходит).
Шредингер-Уолтер (наливая Андерсону чаю) Прекрасный день сегодня, не так ли?
Капитан-Алукард (поднимае табличку с надписью): "Конечно - конечно."
Андерсон-Интегра: Сегодня я предлагаю охотиться на гулей.
Шредингер-Уолтер: А я предлагаю усторить генеральную уборку.
Капитан-Алукард (поднимая табличку): "Я за то чтобы пойти и надрать задницу Миллениуму. Или Искариотам или (Капитан меняет табличку) надрать что угодно кому угодно, лишь бы надрать."
Максвелл-Пип: Я за уборку.
Интегра (из суфлерки): ТЫ должен сказать "Я хочу остаться здесь в поместье, с Серас.", идиот!
Максвелл-Пип (Смотря на храпящего рядом Дока): Нет! Только уборка!
Александр-Интегра: Ну вот и решили! Я отправляюсь драть задницы гулям вместе с Алукардом, вы с Пипом работайте швабрами.
Масвелл-Пип: А с телом что делать?
Александр-Интегра: Ха! Выбросишь в воду, ха-ха-ха!
*смееться, потешаясь шутке. Максвелл опрометчиво хватает Дока, забегает за кулисы. Слышиться всплеск воды.*
Александр-Пип (сдавлено): Ххха-ха. Ха. И еще одно ха. ( к суфлерской будке) Кто спасать его будет?
Интегра (веско): А зачем?

Занавес.

*Выходит Алхамбра. Он пытаеться созхранить бодрость. Но постные лица главенств не способствуют.*
Тубалкаин (сглотнув): Ну вот и занавес нашего пролога. Сейчас вступает в действие первое действие! (ожидает реакцию на каламбур. НОЛЬ.) Гм. Собственно представляем вам сборник из трех рассказов - про Искариотов, Организацию Миллениум, и, конечно же Хеллсингов. Встречайте!
*удаляеться. Из-за кулис слышиться "А ногами?!", "Я вам покажу, как отказываться от участия в добровольной акции!" и "Скажи ей, что мы не хотим"

Действие первое:
Искариотское житие

*Выходят Люк и Ян, одетые в костюме бананов. На немой вопрос Уолтера "С чего это так?" Интегра ответила: "Креатив!"*
Люк: Ну как, тебе понравилось, Ян?
Ян (тщась открыть хоть небольшую щель для воздуха в плотном костюме): Не, херня все это... Вот когда Алукард напился крови как последний гуль, и пошел раздавать всем... Что он там собирался раздавать? А вспомнил - п... мфхмф...
Люк( зажимая от Яну): Вообщем, для вас представляем пьесу про жизнь... Ай! НЕ кусайся, ай, гад... Вообщем, увидите!

*Люк утаскивает Яна, занавес на секунду закрываеться. Когда сцена снова предстает перед взором зрителей, на ней уже стоят лавочки. Лавочки занимают дети, Майор-Юмико, и, сидящий во главе Пип-Александр. У последнего в руках находиться гитара, на которой Пип-Андерсон играет детям песни "Гоп-стоп", "Владимирский Централ", "Путана", и другие общеобразовательные песни, которых Пип научился, находясь на зоне за хроническое воровство кукурузы. На сцену выходит Рип-Максвелл, на груди у нее перевернутый крест (обычный она отказалась надевать, и пришлось сатанинский искать среди запасов Хайнкель). Она надела парик, спертый у Алукарда, коий он носил во второй части манги, когда Коута еще не решил, как, собственно, должен выглядеть герой - как мачо, или как дурак-профессионал. Рип-Максвелл стремительно подошла к скопищу и, как написано в сценарии, стала знаками показывать Пипу-Александру, что пора закругляться.*
Пип-Александр(стойко игнорируя знаки):
Я налетчик Алекс, хулиган,
Пусть вас не смущает мой пахан(он выразительно посмотрел на Рип-Максвелла)
Я вам лучше песню пропою,
Про блатную молодость мою.
Где родился я не знаю сам,
Я француз и немец пополааааам,
И в каких краях я не бродил,
дружбу только со штыком водил!
Яаааа замерзаю,
вшей кормлю, и в голой келье сплю
Нооо не желаю поменять профессию свою!
*завершает это звучным аккордом. Все хлопают, кроме Максвелла, который злиться и порыаеться выпить из наглеца кровь. Дети уходят. На прощанье Пип-Андерсон выдает им буклетики. "Узри и убей еретика среди рядов людских. Издание для детей."*
Рип-Максвелл: Что за самовольщина! Ты что, бард помоечный, будешь зарабатывать в переходе, шляпу на пол положишь, тебе монетки кидать? ДА?!
Майор-Юмико(смиренно молчит)
Пип-Александр: Ну я хоть могу в бодигардмэны податься. А вы? Организуете клуб "Спасение своими руками, или светлый путь онанизма", а?
Майор-Юмико(Смиренно молчит)
Рип-Максвелл(Краснея(интересно, как? Точнее - чем?): Что ты удумал, Андерсон?
Майор-Юмико(смиренно молчит)
Пип-Александр(решительно): Я думал уйти из 13 отдела, и вообще, уйти от церкви. Мои светлые помыслы требуют более подходящей обстановки.
Майор-Юмико(смиренно молчит)
Рип-Максвелл(язвительно): Ну и что это за место? Стриптиз-бар?
Майор-Юмико(смиренно молчит)
Пип-Александр ("Черт,как она догадалась?!"): Нет... Это... Э, библиотека! ("Вот уж соврал, так соврал!")
Майор-Юмико: Э...
Рип-Максвелл и Пип-Александр ( хором): Тебя никто не спаршивал!
Рип-Максвелл: Падре Александр, ты же ничего кроме Библии не читаешь?
Пип-Александр(уцепившись за соломинку): ХА! Вот в том то и дело - мне не хватает свежих взглядов. Почитаю Денни Дидро, Вольтера, Мартина Лютера, Брежнева.
Рип-Максвелл: Хм. Намеренья благие. Тогда иди.
Пип-Александр (ошарашено): Что?!!
Рип-Максвелл: Да - да, ступай, и без тебя работы уйма.
*Пип-Александр смотрит на Рип молящими глазами. Потом поворачиваеть и идет к воротам.*
Рип-Максвелл: Алееекс...
Пип-Александр (возбужденно обочраиваясь): Да... "Сейчас попросит вернуться!"
Рип-Максвелл: Алеекс, здашь рясу у входа. И штыки.
Пип Александр(чуть не плача): Ну я пошел...
Рип-Максвелл (ласково): Иди,иди, библиотрекарь...
*Пип оборачиваеться. Идет. Потом с воем бросаеться Рип в ноги*
Пип-Александр:Максвееелл, ну прости... я не буду более!
Майор-Юмиэ: Так! Всем слушать сюда, ноги врозь, канать на стройку, жертвы монашеского удержания!

Немая сцена

*Выходит Шредингер-Уолтер со шприцом. Колет Майора мяхко место.*
Шредингер: Ваша утренняя доза транквилизаторов мисс.
Майор-Юмиэ: Странно-то кааааа...хрр...хрр...
*Шредингер и Рип ван уходят. Пип-Александр утягивает тело.*

Занавес

*Из-за кулис слышиться "Что угодно, но только не это!", "Это здесь у вас похороны?", а также "Не замай Шакал!". Потом отчетливый голос Интегры "Ты нам здесь весь народ переусыпишь!", и встречное ободряющее "Шоу маст гоу он!".

*Выходит Алхамбра. Он, уже ни на что ненадеясь, просто зачитывает свой текст*
Тубалкаин: Следующим у нас идет каприз-фантазия о моих коллегах миллениумцах. Повстречаем же их дружным храпом!
*Дэнди удаляеться, и на сцену вваливаються Ян и Люк. Они одеты по обычному, но это "обычное" сильно-сильно порвано. Братья соряться.*
Ян: ... А я тебе говорю, что вины в этом моей нет! Я всего лишь спросил у него "А правда, что ты в собачьей форме - блохастый кобель?". Я - жертва неведомого!
Люк: ТЫ - ЖЕРТВА ТОКСИЧЕСКИХ ОТХОДОВ! Ладно, приветсвую всех тех, кто еще с нами. Наша слудющая пьеса - о переменчивости судьбы завоевателя мира. И так претставьте себе - вечер, вокзал, уютное сообщество.

Дети Рейха (посвящаеться творческим сообществам)

*Занавес раскрываеться. На сцена стоит купейный вагон, единственная дверь замотана проволокой. На двери мелом написано: "Совесть - жидовская выдумка, что-то вроде обрезания. Адольф Гитлер". Ниже написана непристойная похабень. Из вагона доносяться голоса:
Первый голос: ...И вот представьте себе - вы находите ее, заводите к себе, и тут встает вопрос "Как выпить кровь, дабы получить побольше удовольствия?"
Второй голос: С этого места, битте, в мелочах, герр Монтана.
Голос Интегры-Майора: Во-первых, натираете ее чесноком.
Второй голос (хрипло): Шо?! Одетую?!
Голос Интегры-Майора: Конечно нет, герр Алхамбра - нагую!
Третий голос: Чеснок же типа вовсе смердит!
Четвертый голос: Заткнись, недоносок, слушай, что умный человек говорит!
Голос Интегры-Майора: Повторяю для тугодумов: Вы натираете ее чесноком, уважаемый! А потом начинаете его втирать как можно глубже.
Третий голос: Тю! И зачем ото нужно такое мутить, я не догоню?!
Четвертый голос: Вот ты, Валентайн долбаный, вместо того, чтобы языком чесать, учился бы у старших!
Голос Вики-Яна: Да ложил я на это, Док!
Голос Интегры-Майора: Спецпояснение для детей природы - чеснок улучшает кровообращение по телу!
Голос Вики-Яна: Да какое, на х**, кровообращение, когда мне кровь кажну ночь сниться!
Голос Хайнкель-Дока: Да не ори, дай послушать!
Голос Интегры-Майора: Тантра, твою дивизию!
Голос Алхамбры: Пожалуйста, не отвлекайтесь, герр Криг.
Голос Интегры-Майора: Замечу, господа, что при этом женщина входит в состояние полового возбуждения!
Голос Алхамбры (ехидно): Как - как вы сказали?
Голос Интегра-Майор: "Полового возбуждения", шляпник несчастный! Именно в этот миг, вы, указательным пальцем начинаете массировать ее горло, в той области, где собираетесь укусить...
Голос Хайнкель-Дока: А потом начинаете ее душить! Ха-ха-ха!
*В вагоне раздаеться громкий смех.*
Голос Интегры-Майора: В этот миг кровообращение у девушки находиться в самом пику.
Голос Алхамбры: А если не на самом?
Голос Вики-Яна: Тада нада воду зливать!
*На сцену выходит отлученная от охранный работ Зорин. В руках у нее поднос с пакетиками с кровью. Она отматывает проволоку. Заходит в вагон. Оттуда слышиться*
Голос Вики-Яна: Опять группа "Б", мля.
Голос Интергы-Майора: А что, катетор не дадут?
Голос Алхамбры: Да не чавкай ты, чучундра.
Голос Хайнкель-Дока (Чавкает)
*Зорин выходит из вагона, заматывает проволоку обратно. Из вагона слышиться, как кто-то сытно рыгнул, и общий смех. Видно, что жителям здесь живеться хорошо и сыто. На сцену выходят Уолтер - Рип, и Юмико - Кэп. Они забитые и закомплексованые.*
Уолтер-Рип: По нашим данным, если нас не обличат в выпивании крови из людей в этом квартале, то обязательно обличат в следующем.
Юмико-Кэп: И что тогда будет, Рип?
Уолтер-Рип (спльовывая): Тюрьма!
Голос Интегры-Майора: Так от, если с женщиной-донором обращаться правильно, она становиться уже не донором, а симфонией... как его, этого...
Голос Вики-Яна: Брамса!
Голос Интегры-Майора: К чертям Брамса, вы, Ян, как что-нибудь ляпнете, уши вянут.
Юмико-Кэп: От де кайф ловят!
Уолтер-Рип (у Зорин): У тебя кто там?
Зорин: Да, творческое сообщество ультра-правых. То есть, нацисты.
Юмико-Кэп: От жизнь пошла - ультра-правые в вагонах ютяться... А какие они, эти ультра-правые?
Зорин (уклончиво). Разные - двое очкариков, один усатый, и один в спортивке - пацан еще.
Уолтер-Рип: И что они делают?
Зорин: Да кровь пьют. По воскресеньям - двойная порция.
Уолтер-Рип (подозрительно): А катетор дают?
Зорин: Не, катетор раньше давали, теперь нет.
Юмико-Кэп: От все равно - зашибись жизнь. Эх, открывай дверь!
Зорин: А может не надо - они биться будут.
Юимко-Кэп: Один черт - раз живем!
*Уолтер-Рип и Юмико-Капитан штурмом берут вагон, но получают на орехи.*
Юмико-Кэп: Пустите, друганы, мы больше не будем!
Хайнкель-Доктор: Тебе, я вижу мало звездюлей получить, ты хочешь чтобы из тебя кровь выпили! Закрой дверь - воняет!
Юмико-Кэп: Парни, пейте что хотите, только пустите!
Алхамбра: А может пустить - оно, приблудные вампиры как щенки - скулят, что на душе хороше, а надоест - придушим и выкинем к чертям.
Интегра-Майор: Правильно, господа, пусть лезут.
Вика-Ян: Упырь упырю - друг, товарищ и брат!
*Уолтер-Рип и Юмико-Капитан залазят в вагон, Зорин опять заматывает двери на проволоку*
Голос Интегры-Майора: На чем мы остановились, господа?
Голос Хайнкель-Дока: На симфонии Брамса.
Голос Интегры-Майора: К чертям Брамса. Вы, герр Доктор лучше слушайте нормально, вы еще жизни не знаете. Вот вчера вам позвонила какая-то стерва, мол, беги - приезжай кусать. Вы что сделали - помчались, стали в дверь бить, чуть очки не разбили. Вот вы, Ян, что бы вы сделали на его месте?
Голос Вики-Яна: Да я б ее убил!!
Голос Юмико-Капитана (в восторге): Какие люди, Рипуша, какие люди! А мы всю жизнь едим как комарики, как те мышки мы летаем!
*Рядом проходит Алукард-Шредингер. Он собирает бутылки, дабы выполнить и перевыполнить план по здаче стеклотары в своем классе, и получить бляху "Почетный собирун". Он слышит разговор, и прислоняться к вагону. По его лицу текут слюни и слезы*
Алукард-Шред (сквозь слезы счастья): Ребята, пустите!
Голос Интегры-Майора: Иди в класс, пацан, тут своих уже полно.
Алукард-Шред (удивленно): А вы откуда знаете, дядя?
Голос Интегры-Майора: Я знаю, потом что жизнь прожил. Иди детка, тебе еще восемь килограмм бутылок собирать.
Алукард-Шред: Да пошли те бутылки...
Голос Интегры-Майора: Ты что, падленыш, не хочешь на халяву бляху в фольге получить? Ха, совсем оборзел пацан, а?
*Алукард липово плачет и гудит. Это напрягает компанию.*
Голос Вики-Яна: Ничего, пусть поплачет, пусть...
Голос Интегры-Майора: Ты не гуманист, Ян.
Голос Алхамбры: Может возьмеме пацана?
Голос Доктора: Да пусть лезет, мне то что?
*Алукард-Шредингер залазит в вагон. Приходит Зорин, закрывает дверь. За ней Максвелл в костюме Пипа.*
Интегра-Майор: Ты кто, парень?
Максвелл-Пип(возясь с каким-то пакетом): Да провидец я.
Интегра-Майор: Провидец?! Так предреки нам - что будет?
Максвелл-Пип (отходя за кулисы): Чего будет? Ничего не будет! Кранты будут!
*Бутафорский взыв пакета*

Занавес

*Из-за кулис слышиться: "Почем опиум для народа?!", сообщение, явно от Алукарда Андерсону "Ну ты! Божия корова!", "Я не хочу умирать молодым!" и т.д. На сцену силой выкидывают Алхамбру. Тот пытаеться вбежать обратно, но его опять выкидывают. Он поднимаеться, отряхивает костюм. Поворачиваеться к следящей за ним публикой.*
Тубалкаин (вяло): У нас на очереди пародия на жизнь организации Хеллсинг в этом поместье. Крайне трогательная история. Встречайте...
*На сцену не выходят Ян и Люк. Они героически рыдают, и умоляют их пощадить.*
Интегра: Ладно, ладно. Занавес.

Хеллсинг - как образ жизни.

*Занавес опускаеться, а когда он поднялся, мы видим Андерсона-Интегру, попивающую чаек (вот уж воистину - пародия! - прим.авт.), откачаного Дока - Серас, играющего в Плэйстейшн в Virtual Fighters 4:Evolution, и Кэпа-Алукарда, лепящего из глины бюсты вампиров. Даже хропящее Максвелл-Пип и Шредингер-Уолтер, что по сюжету, надрались как свиньи, отмечая день рождения Бэрримора. Вдруг случаеться неприятность - Го под предводитеством Дока-Серас так и не уделал Бернза, и летит в нокдаун. Док тщетно пытаеться изобразить плач, но у него получаеться только надрывный визг не самого лучшего пошиба. Шред-Уолтер и Максвелл-Пип будяться.*
Максвелл-Пип (сметься, полностью войдя в роль) Ха! Девушки плачут, матросы смеються! (к Шредингеру) Сэээм, вставай! Или в тебя собаку кинуть?
*На это заявление Кэп-Алукард не реагирует, а Шред-Уолтер наоборот*
Шред-Уолтер: Не, не надо - она заразная! И ваще, я не понял - мне подвал убирать! Я говорил Алукарду, чтобы подмел все, что нагадил! Не я не понял, че за расклады? Де чистота, де икебана? Ща все пойдут строем отсюдова!
Максвелл-Пип (роль явно его забавляет, и он задорно кричит): Ничего не знаете про матросскую жизнь салабоны! (затягивает) Напрасно старушка ждет сына домой!.. Сэм, вставай, а то собаку кину!
Шред-Уолтер: Какой я Сэм? Меня Уолтер зовут.
Максвелл-Пип: Ну, считай, договорился...
*Поднимает тяжелый камелот с железным носком, одолженый у настоящего Пипа, и швыряет его в Шреда. Обувь пролетает мимо, но "дворецкий" кричит, Док-Серас орет, Андерсон-Интегра пьет чай, Кэп-Алукард лепит бюсты, Максвелл поет и танцует чечетку.*
Максвелл-Пип: И скажут она зарыдает! (присматриваеться к одному из бюстов Кэпа. Уверенно) Жид. Жид, шо молчишь? Хрясь!
*Вампир-жид падает, Кэп-Адукард столбенеет.*
Максвелл-Пип: Что, жалко жида, а? Может ты тоже жид?
Кэп-Алукард (испугался, поднимает табличку): "Нет, я - румын!"
Андерсон-Интегра: Ага, такой, как я - японка.
Максвелл-Пип (продолжая петь и танцевать): А волны бегут от винта за кормой!
Шред-Уолтер: А сейчас все на хрен пойдут!
Андерсон-Интегра (допивая чай): Дурдом.
Максвелл-Пип: Дайте мне жида, парни, дайте жида - ото моя просьба!
*Кэп-Алукард встает, берет Максвелла за шкирку, и выкидывает в окно. Потом открывает в диване, на котором лежит Шред, секцию для белья, и засовывает Кису туда, и закрывает. Вынимает табличку "Вывод, дети - добро побеждает зло. Без бабла.*

Занавес

Конец первого действа.

*Все в зале зевают. Из-за кулис доноситься "Под суд пойдешь!", "Хе-хе, думаешь, это мне дали пятнадцать суток? Нееет, это НАМ дали пятнадцать суток!", "Дай папиросочку, у тя брУки в полосочку" и "А может, вы святой отец партийный?!" - "Может быть!!", явно адресованое Максвеллу. Интегра оглашает, что стандартный косплей закончен, дальше пойдет пойдет кроссоверные вещи, которые, цитирую "Вгонят их в ступор". Александр креститься, Майор плачет, не желая расставаться с платьем Юмико. На сцену выталкивают Денди, которого призывают тянуть время, пока все переоденуться.*
Тубалкаин (жеманиться):Кгм... Аха-ха, ну вот так иногда бывает...
*Смотрит в зал. Протестанты пьют пиво. Кардиналы пьют пиво. Причем, пьют его, так, чтобы было понятно, что только пиво интересно им из этого всего. Только Марцел весело подпрыгивает, и ждет продолжения. Алхамбра подавлен. Вдруг, ему сигналят из-за кулис. Он изменяеться в лице*
Тубалкаин (радостно): А теперь на нашей сцене реклама!

Реклама на сцене

*Денди убегает. На сцену выходит Алукард в семейках*
Алукард: У вас бывают моменты сентиментальности, и вы удивляетесь людям, шагающим в нормальной одежде по лестничным клеткам, отсутствию на лестницах пьющих сантехника и электрика, но особенно ужасным для вас есть то, что в подъезде теперь пахнет не до удушья, а только до обморока? Оденьте на себя эти потрясающие трусы, и пройдитесь в них по улице. Внесите атмосферу вашей первой коммуналки на Дерибасовской улице, покажите, что настоящий российский люд не переведешь!
*На сцену выскакивает все мужское население манги в семейных трусах, и вяло прыгает, показывая, что им весело. Поднимаеться огромный плакат. "ТРУСЫ СЕМЕЙНЫЕ. В НИХ ВЫРОСЛА ВСЯ РОССИЯ!".
Занавес опускаеться, поднимаеться. за столом сидит, красный как рак, Уолтер, в переднке, идиотском, съехавшим набок поварском колпаке. В руках дворецкий держит сковородку, а в другой - мочалку.
Уолтер: И что я только не делал... "Собственно, ничего не делал" ... чтобы отмыть эти пятна, и все впустую! Что мне делать?
*На сцену выходит Интегра.*
Интегра: Я знаю средство! (выкидывает сковородку в мусорное ведро) Выгодное решение любых проблем!
*Занавес снова опускаеться, и снова подымаеться. На сцене в этот раз стоит Ян, держа в руках пачку кондомов*
Ян: Тут, типа такая тема, что есть безопасный, и каааанкретно небезопасный секс. Мля, выбор нада делать, дедули! Чиста, я выбор-то давно сделал. Йо, камон, давайте, обзирайте, мумиё церковное, чё лучше - небезопасно разводить трах без презика, или безопасно сдохнуть в момент оргазма с тупой лыбой на лице? Вот, э... принес гондоны ... э (читает надпись) "Божеские"... Чисто, как у Бога за пазухой! Многоразовые, святым елем обделаные... Зацените! С... э... (читает) ...Регене... дегенератив... регенеративными этими... способностями, типа простестировано святой Инквизицией, чиста, рельефные, а узорчик-то - крестик. С ароматом ладана! Размеры "Мальчик из хора", "Послушник", "Пресвитер", "Паладин", "Епископ", "Архиепископ", типа ХХL, и самый большой - "Римский Батя". Во как!
*Занавес опять опускаеться. Потом опять подымаеться. На сцене стоит Андерсон, спиной к публике. Он одет в рекламый "бутерброд". На одной стороне надпись "АНИМЕ ХЕЛЛСИНГ - SUXX!", которую встречают одобрительным гулом. Андерсон поворачиваться, и все видят надпись "ДА И УЛЬТИМЕЙТ ФИГНЕЙ БУДЕТ", все кричат в негодовании, и порываються разорвать Андерсона на части. Тот убегает.*

Занавес

Антракт

Действие второе

*Из-за кулис доноситься "Йес, Йес... ОБХС...", " Вы мне не сестра, не жена, и не любовница!", "Завтра кассу будем брать.", "У вас же каникулы, молодой человек, вам нужно развлечься - пойдемте, я покажу вам черепа!", и "Где ваши усы, Иполит Матвеевич?". На сцену выходит Алхамбра. Он себя успокаивает.*
Тубалкаин: Всего еще несколько раз... Еще несколько раз. (к публике) А теперь просмотрите несколько вольных сюрреалистичных набросков!
*Из-за кулис слышиться "Дальше давай, каналья, дальше!"*
Тубалкаин (громко и отчетливо): Так что представляю на ваш суд сии пьесы, и больше не скажу ни слова!(удаляеться)

Жизнь за царя

*На сцене полно бутафорских деревьев, над которыми висит табличка "ЛЕС", дабы все догадались. Пип в одеждах Ивана Сусанина "пробираеться" через лес, за ним идет войско Миллениумское.*
Майор-шляхтич, сотник: Пан Сусанин, и это есть русская глубинка? Я поражен.
Пип-сусанин (Мрачно): Да, да именно. Мрачные места. Небось в Польше таких нет?
Драгунка Рип Ван: Ну почему же, почему, есть. Вон, под Закопаным столько мрачных лесов, что не перечесть.
Майор-шляхтич, сотник: А вот когда я был в Кракове, мне всегда говорили про гостеприимность русских.
Пип-Сусанин: Неужели?
Майор-шляхтич, сотник: Да, и знал я одного русского - такой был человек, мог коня на скаку...
Пип-Сусанин: Остановить?
Майор-шляхтич, сотник (смущенно): Ну, почти...
Люк-хорунжий: А говорят, у вас здесь болота есть.
Пип-Сусанин: Что есть, то есть.
Люк-хорунжий: И часто встречаються?
Пип-Сусанин: Странный вопрос. Вы в одном стоите.

Занавес

Как шутитят в Искариоте (по Жванецкому)

*Группа священников со скорбными лицами и музыкальными инструментами стоят перед дверью. Впереди архиепископ-главарь. Звонок. Выходит Интегра.*
Максвелл-бригадир (вежливо приподымая шляпу): Ай-ай-ай, мне уже сообщили, какое горе!
Интегра: Какое горе?
Максвелл-бригадир: У вас похороны?
Интегра: Похорны?!
Максвелл-бригадир: Хеллсинг хэдкуотерс?
Интегра: Да.
Максвелл-бригадир: Ну?
Интегра: Что?!
Максвелл-бригадир: Будем хоронить?
Интегра: Кого?!
Максвелл-бригадир: Что значит кого, кто должен знать - я или ты?! Ну не валяй дурака, выноси!
Интегра: Кого?!
Максвелл-бригадир(с надрывом): У меня люди! Хор, пятнадцать человек, они могут УБИТЬ, зарезать того, кто не вынесет сейчас же! Юмиэ, прошу!
*Маленькая монахия Юмиэ ударила в тарелки и опустила глаза.*
Интегра: Послушайте, кто вас сюда прислал?
Максвелл-бригадир: Может быть и ты, что я вас всех должен помнить?
*Из колектива вылетает разъяренный Андерсон*
Андерсон: Рико, тут будет что-нибудь, или мы разнесем эту халабуду вдребезги-пополам?! Вы инвалид, вы же знаете!
Максвелл-бригадир: Саша, не изводите себя, у людей большое горе, они хотят поторговаться. Назовите свою цену, поговорим как культурные люди. Вы же ще не слышали наше звучание!
Интегра: Я себе представляю.
Максвелл-бригадир: Секундочку! Вы услышите наше звучание, вы снимите с себя последнюю рубаху! Эти люди чуствуют чужое горе, как свое собственное.
Интегра: Я это вижу по лицам.
Максвелл-бригадир: Станьте там, и слушайте сюда! Именно отсюда будет проистекать. Юмиэ, прошу сигнал на постороение!
*Маленькая монахия Юмиэ ударила в тарелки и опустила глаза. Бригадир прошелся кавалерийским шагом.*
Максвелл-бригадир: Андерсон, застегнитесь. Спрячьте свою нахальную татуировку с этими жуткими выражениями! Люди все время читают на вас, кк на заборе, их нельзя оторвать от вашей груди! И вы все время там пишите что-то новое! Сотрите немедленно! Хайнель, вы поете в настоящем церковном хоре, возможно вы таки культурнее нас - вы знаете ноты, но эта ковббой ка вас унижает! Унас, слава Богу есть работа, уличное движение растет. мы только в июне проводили пятнадцать человек! У нас работа с людьми. Прошу печальный сигнал. Оркестр поет фальшиво, в этом с трудом угадываеться реквием.
Интегра(аплодирует): Большое спасибо, ДОСТАТОЧНО! Но все это напрасно, наверное кто-нибудь пошутил!
Максвелл-бригадир: Может быть, но нас это не касаеться. Яя пятнадцать человек снял с работы. Я не даю девушке закончить консерваторию! Мамад Такаги бросила свой сиротинец на малолетних бандитов, чтоб они были злровы. Так вы хотите, чтобы я понимал шутки! Расчитаемся, тогда посмеемся все вместе.
*Из группы музыкантов вылетает разъяренный Андерсон*
Андерсон: Рико, Рико, что вы с ней цацкаетесь! Дадим по голове и отпоем свое, гори оно огнем!
Максвелл-бригадир: Саша, не изводите себя! Вы еще не отсидели за то дело, зачем вы опять нервничаете?
Интегра (величественно): По чем стоит похоронить?
Максвелл-бригадир: С почестями?
Интегра: Да.
Максвелл-бригадир: Не торопясь?
Интегра: Да.
Максвелл-бригадир: По пятерке на лицо.
Интегра: А БЕЗ покойника?
Максвелл-бригадир: По трешке, хотя это унизительно для коллектива.
Интегра: Договорились. Играйте, только пойте в память Уолтера К. Долнеза.
*Музыканты по сигналу Юмиэ начинают играть и петь:
Хор: Безвременно, безвременнонакого ты нас оставляешь. Ты - туда, а мы - здесь, мы - здесь, а ты - туда.
*За кулисами крик, плач, кого-то понесли.*
Максвелл-бригадир (повеселев): Вот вам и покойничек!
Интегра (весело): Нет, это мой дворецкий, Уолтер, у него сегодня был день рождения!

Занавес

*На сцену вываливают актеры. Наконец, они выпускают в авангард Интегру.*
Интегра: Большое спасибо, за ваши... А где ваши аплодисменты?
Главный рыцарь: Пиво у вас так себе.
Интегра (хрипло): Пиво... что?! А пьеса?!
Глава всех 13 отделов: Пьеса. Ха! А слона-то я и не прметил!
Интегра: Алукард... Снятие ограничения до первого уровня...
Майор Криг: Мне кажеться, майн камраден, что пора заканчивать эту канитель.
Максвелл: Воистину. Что-то затянулось...
*Подчиненные всех глав организаций несутьсяв атаку на экс-глав...*

Всеобщий занавес.

Пролог

Кровавое месиво тонким слоем покрыло зал, где проводилась пьеса. Снова между организациями царит идилия. Алукард с Андерсоном прикалываються над Капитаном, призывая его устроить конкурс скороговорок. Рип с Хайнкель беседуют о средствах умерщавления. Алхамбра, Ян, Люк, Уолтер и Шред пьют. Майор толкует о мировом господстве с Максвеллом. Едиственный выживший старик кардинал Марцел играет с Пипом и Зорин в дурака, и, что самое удивительное, хихикает и выигрывает. Док роеться в останках священников.
Интегра сидит в кресле главы рыцарей круглого стола, и держит голову своего бывшего начальника.
- О, бедный Йорик, я даже не знала твоего имени... Мразь, - Хеллсинг откидывает голову в сторону. К женщине подошел Уолтер.
- Ну как вы, леди?
- Прекрасно. А хорошая у нас пьеса получилась, а?
- Да.
- Только, длинноватая.
- Не буду спорить.

КОНЕЦ.

- Алукард, давай...
- ...
- Алукард, просыпайся!
- >_<
- Алукард, давай, кому сказала!
- Иди к себе...
- "Идите, Мастер!"
- Да-да, н е п о ш л и б ы в ы, Мастер!..
- Ах, ты ж!.. - Интегра забралась верхом на Алукарда и стала трясти его за ухо. - Просыпайся!!
- м-м-м-м...
- Алукард, ты же прекрасно знаешь, что без э т о г о я не смогу за снуть. Кто ж тебя тогда ночью на задание пошлет?
Один красный глаз с трудом открылся только для того, чтобы узреть 13-летние чудовище в сиреневой пижамке, сидящее сверху, и тут же захлопнулся снова.
- Давай, давай! Не кочевряжься! - Интегра оставила ухо и стала дергать Алукарда за длинные волосы, мотая его голову по подушке:
- Д а в а й! Д а в а й! Д а в а й!
- хррррррр...
Не добившись успеха с волосами, Интегра схватилась за ремни красного скафандра на груди у Алу и стала трясти его с несвойственной 13-летним девочкам силой:
- С К А З - К У! С К А З - К У! С К А З - К У!.. - скандировала она, словно болельщик на хоккейном матче, при каждом встряхивании отрывая Алу от любимой подушки.

- ХА-РА-ШО! ХА-РА-ШО!.. - трясся наконец проснувшийся Алукард.- Хорошо! Расскажу тебе сказку!
- В А М ! С К А З К У !! М А С Т Е Р !!!
- Ооооо... Вам сказку, Мастер.
- То-то жа! - добившись своего, Интегра, наконец, слезла с Алу и, улегшись справа от него, приготовилась слушать сказку.
- Ну, так вот... - начал Алукард, усиленно моргая, чтобы разлепить сонно слипающиеся красные глаза. - Однажды...
- Нет, не надо про "однажды".
- Ну, тогда "жили-были"...
- Нет, эту я тоже уже слышала.
- Охх!.. В одном темном-претемном лесу...
- Вот, уже лучше!
- Уфф!.. - облегченно вздохнул Алукард. - В одном темном-претемном лесу жила маленькая девочка...
- Это что про меня сказка?
- Да. Не перебивай... те, Мастер ... маленькая девочка... Мать любила ее без памяти, а бабушка еще больше. Ко дню рождения внучки подарила ей бабушка красную шапочку...
- ^.^
- ... с тех пор девочка всюду в ней ходила...
-
- ... соседи так про нее и говорили: "Вон Красная Шапочка идет!"...
- хи-хи-хи-хи!..
- Что смешного?!
- Алукард, а сказка-то про тебя!
- Чего?!..
- А кто у нас в красной шляпе безвылазно ходит, я что ли?
- Во-первых, я не маленькая девочка, а во-вторых, что плохого в красном цвете?!..
- Ладно, ладно, давай дальше.
- Да... так вот... испекла как-то мама пирожок и сказала дочке: "Сходи-ка, Красная Шапочка...
- О, а вот это уже про меня!
- ???
- Ну, кто тебя все время посылает (на задание)? Я. Так что я - мама, а ты, Алукард, как ни крути, - Красная Шапочка.
- Да никакая я не Красная Шапочка!!..
- хы-хы-хы!..
- Я могу и не рассказывать, - насупился Алу.
- Только попробуй - в святой воде искупаю!
- Брр!.. - передернуло Алукарда.
- Рассказывай!
- и сказала дочке: "Сходи-ка Красная Шапочка к бабушке...
- Ага, это к королеве с секретным донесением.
- и снеси ей пирожок и горшочек масла".
- Хм... шифровка, наверное...
- Собралась Красная Шапочка и пошла к бабушке, - продолжал
Алукард, не обращая внимания на подколы. - Идет она лесом, а навстречу ей Серый Волк...
- Андерсон!.. (A/N - притворимся, что Андерсон был всегда)
- Ну, причем здесь Андерсон?! - наконец, не выдержал Алукард. - Если уж на то пошло, то я больше на роль Волка подхожу! - добавил он, гордо показывая свое достоинство (клыки, разумеется)
- Оба хороши, псы бродячие.
- Я лучше!
- Ага, до сих пор с ним справиться не можешь!
- Ррррр!..
- Цыц!.. Дальше давай.
- "Куда идешь, Красная Шапочка", - спрашивает Волк. - Продолжил Алу, стиснув зубы и дав себе слово больше не реагировать на замечания Интегры. - "Иду к бабушке и несу ей пирожок и горшочек масла"...
- ... пирожок и горшочек масла... Нет, не понимаю...
- "А далеко ли живет твоя бабушка?"- спрашивает Волк. - "Далеко",- отвечает Красная Шапочка. - "Вон в той деревне за мельницей в первом домике с края".
- Да, Алукард, ты всегда отличался излишней болтливостью.
- "Ла-а-адно", - сказал Волк. - "Я тоже хочу навестить твою бабушку. Я по этой дороге пойду, а ты ступай по той. Посмотрим, кто из нас раньше придет". - Сказал это Волк и побежал что было духу по самой короткой дорожке.
- Превратился, небось, в листочки и унесся ветром, - Интегра дунула в воздух и помахала ладошками, иллюстрируя процесс.
- А Красная Шапочка пошла по самой длинной дороге... <зевок>...
Шла она не торопясь, по пути останавливалась... <ба-а-альшой зевок>... рвала гулей на части и собирала их в букеты...
- о_О
- Устала, как собака, и... хрр... прилегла под кустиком отдохн... хррр...
- Алукард, не смей засыпать!
- Хр... А?.. Ах, да... Не успела она еще и до мельницы дойти, - скороговоркой продолжил Алу, борясь со сном, - а Волк уже прискакал к бабушкиному домику и стучится в дверь: тук-тук! - "Кто там?" - спрашивает бабушка. - "Это я, внучка ваша, Красная Шапочка, - отвечает Волк. - Я к вам в гости пришла, пирожок принесла и горшочек масла".
- Пирожок И Горшочек Масла... Ааа! Дошло: "Привет (от) Интегры - Гули Мертвы"!
- А бабушка была в то время больна и лежала в постели. Она подумала, что это и в самом деле Красная Шапочка, и крикнула: "Дерни за веревочку, дитя мое, дверь и откроется!"
- Даа, интересный способ...
- Волк дернул за веревочку, дверь и открылась. Бросился Волк на бабушку и разом проглотил ее. Он был очень голоден, потому что три дня ничего не ел.
- Пост, должно быть, соблюдал, священничек!..
- Потом закрыл дверь... улегся на бабушкину постель... и... заснул...
- Я тебе дам "заснул"!! - Интегра яростно принялась толкать Алу, пока тот не проснулся снова:
- А?.. Что?.. О чем это я?..
- Красная Шапочка...
- Ах, да-да... Пришла Красная Шапочка и постучалась: тук-тук! - "Кто там?" - спрашивает Волк, а у самого голос грубый, хриплый...
- Представляю, хе-хе!..
- Красная Шапочка испугалась было, но потом подумала, что бабушка охрипла от простуды...
- Умная девочка!..
- и ответила: "Это я, внучка ваша, принесла вам пирожок и горшочек масла". - Волк откашлялся и сказал потоньше...
- А вот этого не представляю! Хотя, наверно, навыки пения в церковном хоре помогли! Хе-хе-хе!..
- "Дерни за веревочку, дитя мое, дверь и откроется"...
- "Дитя мое"... Точно - о т е ц Александр!
- Красная Шапочка дернула за веревочку, дверь и открылась...
- Сдается мне, что этой загадочной веревочкой была подвязана не дверь, а чья-то католическая ряса!..
Алукард скрипнул зубами, старательно сосчитал в уме до десяти барашков и только после этого продолжил:
- Вошла девочка в домик, а Волк спрятался под одеяло и говорит: "Положи-ка, внучка, пирожок на стол, горшочек на полку поставь... а сама... приляг рядом со мной...
- O_O
- Красная Шапочка подумала: а какого х%ра?.. Постель такая мягкая... прилегла рядом и... хрррррррр!..
- Алукард!
- хрррргхрррр!..
- Алукард!! - Интегра опять попыталась его разбудить, но на этот раз ни дерганье за уши, ни пинки в бок, ни даже угроза посадить на чесночную диету не дали результата - Алу спал самым что ни на есть мертвецким сном и храпел, как заведенный "Harley-Davidson".
- Считаю до трех, Алукард! Раз!.. - Интегра достала последнее средство - припрятанный в гробу балончик.
- Два!.. - направила его на отрубившегося Алукарда.
- Хррррррррррр!!..
- Два с половиной!..
- Хррргхррррррхрррррр­ р!!!...
- Три!!
- УУУАААААААААААААААА­ АААААУУУУУУУ!!!!!!!!­ !!!!!!!... - моментально вскочил в гробу Алукард, одновременно выхватывая "Кассул" из-под подушки и наугад целясь им в темные углы подвала. - Ааааа!!!.. Что?! Где?!..
Гули?!!.. Андерсон??!!..
Никого и ничего, кроме разгневанного личика "обожаемого" Мастера.
- Что это было?!! - спросил Алу, изумленно ощупывая свое лицо. Напрочь сожженные щеки открывали такую широкую и зубастую улыбку, какую вампиру никогда бы не удалось воспроизвести при нормальных условиях.
- Ничего особенного - всего лишь немного святой водички для бодрости, - ответила Интегра, многозначительно встряхивая балончиком.
- Кровопи-и-и-йца, - тихо застонал Алукард, регенерируя, и повалился обратно на подушку.
- Ха! Кто говорит-то?.. Ну-с, (хе-хе!) Человек, Который Смеется, рассказывай, что там дальше было.
- Ооооо, боже! - хотел было сказать Алукард, но вовремя спохватился. - Так на чем я остановился?..
- На Андерсоне (гы-гы!)
- А... да... Ганс Кристиан Андерсен...
- Э?..
- Королева... да... прикрыла горошинку двенадцатью тюфяками, а поверх тюфяков набросала еще двенадцать перинок гагачьего пуха...
- Опять какой-то бред пошел...
- ... на эту кровать уложила принцессу... хрр... и та сразу же... хрррр...
- Алукард! Не спать!
- Да не сплю я, не сплю! - тотчас отозвался Алу, памятуя о балончике. - Так на чем я..?
- На том, как ты лег в постель к Александру Андерсону...

- WHAAAAAAAAAAAAAAAAA­ AAAAAAAAАААААAАААААА­ T ????!!!!!!!! -

даже после святой воды Алукард так не вскакивал, как в этот раз. Сна не осталось ни в одном красном глазу - Алу проснулся окончательно и бесповоротно и в шоке уставился на своего гыгыкающего Мастера:
- Я ЧТО?!!!...
- гых-гы-гы-хы-хы!!!.­ ..
- Никогда я такого не говорил!.. - Алукард лихорадочно стал соображать, что еще он мог наболтать спросонья. - И не делал!!.. И не думал даже!!!
- гых-хы-хых!!.. - продолжала давиться Интегра. - Ну, ты же сам сказал: Красная Шапочка прилегла рядом с Волком...
- Ффффьююююююфф!... - облегченно выдохнул Алу. - И всего-то?..
Повторяю в последний раз: Я НЕ КРАСНАЯ ШАПОЧКА!!!
- Ладно, Некрасная Шапочка, все равно давай рассказывай дальше.
- Красная Шапочка спрашивает: "Бабушка, а почему у тебя такие большие руки?" - "Это чтоб покрепче обнять тебя, дитя мое"...
- О-па-ньки!..
Алу мысленно матюкнулся и в который раз пожалел, что стал рассказывать именно эту сказку, а еще больше о том, что в свое время не разыскал и не загрыз автора этой во всех отношениях увлекательной сказки.
- Ну, и какими еще частями бабушки интересовалась Шапочка?
- "Бабушка, а почему у вас такие большие зубы?" - продолжил Алу, преступно сокращая сказку.
- А потому, что ты, гад, укусил меня, и теперь я - вампир по твоей милости, - ответила за Волка Интегра, которой, честно говоря, уже надоела сказка и, как она ни старалась это скрыть, очень хотелось спать.
Алукарду было уже все равно. Его дневной сон был в очередной раз загублен, а впереди ждала еще одна нелегкая ночь.
- Но по счастью в это время проходили мимо домика дровосеки с топорами на плечах...
- Rammstein!** (A/N - притворимся в угоду Herzik, что Раммштайны были всегда. < Herzik: "Ja-ja, Rammstein fur immer!!!"> )
- Ну и при чем здесь Rammstein? - вяло поинтересовался Алу, уставившись в потолок теперь уже ни в какую не желающими закрываться глазами.
- Ты же сам сказал: "проходили мимо" - значит, были в гастрольном туре, и вообще просто потому, что мне так хочется!
- А, ну если так.., - апатично согласился Алу, изучая географические особенности потолка.
- Значит, проходили они мимо, - продолжила за Алукарда Интегра и пели песню в мою честь...
- ??
- Ди Транен грайсе Киндерша-а-а,
Иш ци зи ауф айн вайсес Ха-а-а! -
громко начала распевать Интегра, старательно подражая интонациям Тилля Линдемана.
Алу по опыту знал, что это надолго, а потому закрыл глаза и попытался опять заснуть.
- Верф ин ди Лафт ди нассэ Кетте-е-е
Унд вунш мир дасс иш айнэ Муттер хэтте-е-е! - голосила Интегра, обхватив коленки руками и раскачивая ими из стороны в сторону, насколько это позволяли стенка гроба и лежащий рядом Алукард.
- Кайнэ Зоннэ ди мир ша-айнт,
Кайнэ Бруст хат Милш гева-а-айнт,
Ин майнэ Кёле штэкт айн Шла-аух,
Аб Кайнэ Набэль ауф дэм Ба-а-ау!..
Алукард начал уже было дремать под колыбельный мотив, но тут... пришел черед припева:
- МУТТЕР!!!
- Аааааа!
- MУТТЕР!!!
- Shut up!!
- MУТТЕР!!!
- .... МАТЬ!!!
- MУТТЕР!!!
- Рррщщщщааааа!!!.. - ощерился доведенный до ручки Алукард и, как кобра, навис над Интегрой, метя клыками в шею.
И тут же поздоровался носом с готовым к употреблению холлиуотерным балончиком.
- Только попробуй! - прошипела Интегра, ухмыляясь, и, как змея погремушкой, потрясла балончиком перед носом оскалившегося Алу.
Поостыв (если можно так сказать о вампире), Алукард захлопнул пасть и вернулся к созерцанию подвального свода. С балончиком, без балончика, с печатью, без печати - он все равно никогда не смог бы причинить ей вред. И она об этом тоже прекрасно знала.
- Ну и чем же закончилась вся катавасия? - спросила Интегра, сворачиваясь калачиком и, вроде как примирительно, тыкаясь носиком в красноскафандровое плечо.
- Дровосеки зарубили Волка топорами (хорошая идея, кстати, - подyмал между прочим Алу, - надо будет попробовать) и освободили бабушку. А Красная Шапочка на радостях тут же всех перекусала - так что умерли они в один день, а потом жили долго и счастливо.

Странно, но на этот раз никаких комментариев справа не последовало.
Алукард удивленно повернул голову. Интегра спала, мирно посапывая по-детски курносым носиком. Неорущая, нетолкающаяся, не угрожающая балончиком она была сейчас похожа на маленького ангелочка. "Какой все-таки милый ребенок, - залюбовался Алукард. - Когда спит. И когда только ей надоест слушать сказки? Уже почти год прошел, а она так и не научилась засыпать без них днем".
Интегра лежала, зарывшись белокурой головкой в такие же снежно-белые волосы смотрящего на нее вампира, и сейчас , пожалуй, их можно было бы принять за родных отца и дочь. "И что за гумбертские мысли (A/N - в отличие от некоторых, Алу знает всего Набокова н а з у б о к) лезут ко мне в голову?" - подумал Алукард, обнажая в ухмылке левый клык и наклоняя свою голову поближе к личику спящей Интегры. И если бы она могла сейчас видеть выражение этих сумасшедших красных глаз, то наверняка бы снова схватилась за балончик и... вышвырнула бы его (балончик) из гроба к чертовой матери.
Но тут что-то в общей белокурой копне привлекло внимание монстра и, озабоченно порывшись, он выудил из нее одну прядь. Черную. И причем свою.
"Вот она, бессонница, - подумал Алу, отрешенно рассматривая почерневшую от недосыпа прядь. - Если так пойдет и дальше, скоро почернею совсем! Нет, все: спать, спать!" - и, закрыв глаза, Алу провалился в наконец разрешенный Автором сон.